Александр Стинг

Николай Якимчук

Увидимся навсегда

пьеса

Посвящается

садовнику Камалю

Действующие лица:

Франко – свободный художник, модельер, дизайнер, поэт

Эра – симпатичная женщина, по профессии – экономист

Вадим – бывший начальник отдела культуры одного из районов Ленинграда, пенсионер

Альбина – приятельница Франко, дизайнер, когда-то учила русский язык в университете г. Падуя

Действие происходит в Италии, в конце ХХ века, в доме Франко.

"Сюжет новой пьесы Николая Якимчука, если не обыден, то прост: русская женщина на склоне лет находит своего итальянского брата.

Но за этим внешне простым сюжетом встают вопросы, уходящие своими корнями в многовековую глубь трудных, не всегда доброжелательных, иногда кровавых взаимоотношений Запада и Востока, западной и русской ментальности.

Западный "индивидуализм" и русская "соборность" – на уровне личностных взаимоотношений - осмысливаются автором как любовь-к-себе – в одном и любовь-к-другому – во втором случаях. Как, все более изолирующая себя от "другого", самость и, пробивающая эту броню изоляции, - жертвенная любовь.

Преодоление одиночества, победа над ним – вот, что, на мой взгляд, ясно прочитывается в этой пьесе как основная авторская идея".

Людмила Разумовская
Гостиная в доме Франко. Бряканье колокольчика. Альбина появляется из проема и идет открывать. Входят Вадим и Эра с чемоданами.

А л ь б и н а (отчетливо артикулируя, по-русски). Добро пожаловать!

Э р а. О! Здравствуйте! Простите… Это квартира Франко?

В а д и м (нервно). Ну что ты спрашиваешь какие-то глупости! Конечно она!

А л ь б и н а. Говорите медленно. Я мало по-русски. Давно. Все забыла. Надо вспомнить.

Э р а. Нам нужен Франко. Мой брат. (Вадиму) Господи! Неужели это не сон!

В а д и м (нервно). Не вижу ничего необычного! Конечно это он! Тот самый. Ведь ты его искала столько лет!

А л ь б и н а. Меня звал Франко. Мы старые друзья. Мы работаем в одной фирме. Линия одежды.

В а д и м. Вот видишь! Его действительно зовут Франко. Как и твоего брата! Значит – это он! Никаких сомнений.

А л ь б и н а. Прошу, снимайте. Вешайте.

Э р а. Благодарю. А вы, значит, его подруга?! Очень приятно. Меня зовут Эра. А это мой муж, Вадим.

А л ь б и н а. Да. Спасибо. Хорошо. Мое имя Альбина.

В а д и м (слегка наигранно). Вот и славненько! Видишь, Эрушка! Альбина! Кстати, помнится, был такой итальянский композитор Альбинони. К нам как-то оркестр из Милана приезжал. Душевно играли. Музыка была! Не то, что теперешняя мура!

А л ь б и н а. Простите. Извините. Вы сказали – Альбинони?

Э р а (улыбаясь). Да, в России его очень любят! А где же Франко?

А л ь б и н а. Он здесь. Он сейчас. Он устал. Спит. Ма-лень-ко!

Э р а. Спит? Кажется, еще не так поздно!

А л ь б и н а. Он только что прилетел из Рима. Была презентация его книги стихов и рисунков. Колоссальный успех!

В а д и м. Так он еще и пишет! Смотри, Эрушка, какой талантливый у тебя брат! Поэт! У нас, помнится, тоже был автограф Евтушенки. (Альбине). Вы знаете такого писателя?

А л ь б и н а. Еще нет.

Э р а. Ну, хорошо. Вот мы тут подарки привезли (открывает сумку, достает матрешки, буденовки, три бутылки русской водки).

А л ь б и н а. О! Полный набор! Еще должна быть русская икра!

Э р а (торжествующе). А как же!

В а д и м. Естественно! Вы, голубушка, так только Россию и воспринимаете, да?

А л ь б и н а. Простите?

В а д и м. Вот-вот. Воля ваша, но очень уж узкий взгляд.

А л ь б и н а. Простите?!

В а д и м. Уже не бывает.

Э р а. Перестань! Она совершенно ни при чем. Очень славная девушка.

А л ь б и н а. Говорите медленно. Я буду лучше понимать.

Э р а. Постараюсь. Вадим сказал, что вы очень хорошая!

А л ь б и н а. Спасибо! Благодарю (к Вадиму). Вы тоже свободный художник?

В а д и м. Я? Упаси Боже! Еще чего не хватало! Я б этих свободных… Слишком все об этом пекутся! Свобода, свобода! Это, милая моя, не анархия. Свобода – это ответственность.

А л ь б и н а. Да! Да! Я тоже так согласна!

В а д и м. Ну, ладно. Извините, если что не так. Может, водочки? Со знакомством, так сказать?!

Э р а. Вадик, ну перестань. Подождем. За кого они тебя могут принять?

В а д и м. Да нет же. Я – что? Это только с дороги! Снять стресс! Мы с тобой, почитай, две ночи не спали.

А л ь б и н а. Вы хотели пить? Я не против.

В а д и м (Эре). Вот видишь? Она – за. Сейчас, мигом (откупоривает бутылку). Мир, дружба! Да?! Мы ведь все едины, так сказать.

Э р а (Альбине). Простите, может быть, вам чем-то помочь?

А л ь б и н а. В смысле?

Э р а. Ну, по хозяйству. Накрыть на стол… или что-то еще.

А л ь б и н а. Спасибо. Сейчас будет Франко. Садитесь, прошу вас.

Э р а. Извините мое любопытство. А вы с ним давно?.. Или вы женаты?

А л ь б и н а (садясь за стол, жестом приглашая Эру). Прошу! Женаты? Нет… (смеется). Это, увы, невозможно! Хотя я была бы не против. Даже очень не против.

Э р а (сочувственно). Какие-то проблемы? Он хочет иметь детей, а вы не можете? Да?! Извините, что я так прямо, по-бабьи, по-женски…

А л ь б и н а. О! Что вы! Он, может быть, и хочет, но, думаю, не может… В общем, я его не очень интересую.

В а д и м (наклоняясь над столом, к ним обеим). А по-моему, вы очень интересная девушка! Пью за ваше здоровье! (пьет). Эрочка, ты не против? Пью и за тебя! (пьет). Так что если б не Эрочка! Я еще вполне, так сказать, за вами бы приударил!

Э р а. Вадик, прошу тебя, не гони лошадей!

В а д и м. Все! Все! Молчу, молчу!

А л ь б и н а. Простите, я не очень поняла про лошадей. При чем тут эти животные?

Э р а. Ну, это я имела ввиду… (наклоняется к Альбине, доверительно). Знаете, он иной раз любит выпить… Слишком уж быстро… Я об этом веду речь… Помедленнее… Кони… В смысле выпивки…

А л ь б и н а. Говорят, что все русские любят выпить. Я об этом много читала!

В а д и м. Брехня! Это ваш буржуазный запад! Он давно прогнил! Единственное, что могло спасти мир – коммунизм. Но не получилось.

Э р а. Вадик! Ну, я тебя прошу… Ну, остановись, неудобно… Мы все же в гостях!

В а д и м. Пусть знают! Нечего тут! Я своих взглядов не скрывал… И не скрываю… Я, конечно, дико извиняюсь. Пардон, так сказать, и все прочее… (достает из кармана маленький подарочный томик Ленина, потрясает им). Вот, так сказать! Мир несправедлив! И Ленин нам всем указал, куда идти. Потому что – гений! А вы? Эх! (садится горестно за стол).

А л ь б и н а. Я понимаю. Я даже вовсе не против марксизма. Но у нас в Италии это так сложно! То фашисты, то коммунисты!

В а д и м. А вот заметьте, в России никогда не было фашистов! Чистая страна!

А л ь б и н а. Но ведь Сталин. Он был диктатор! И это почти фашизм!

В а д и м. Ну, знаете… Все эти новомодные теории…

Э р а. Прошу вас! Вадик, ну, перестань! Все уже давно разрешилось! Не правда ли, Альбина? Не обращайте на него внимания! Несносный народ эти мужчины! Им бы все о политике, об этой дурости… Или вот о футболе…

В а д и м. Но! Но! Но! Оставьте эти ваши эмансипированные штучки! Мир и так чрезвычайно плох! Это потому что женщины везде суют свой нос!

А л ь б и н а. Не совсем поняла! Женщины – это хорошо или плохо?

Э р а. Конечно, хорошо! Еще как славно! Не обращайте внимания!

А л ь б и н а. Спасибо! (Вадиму). Вы не волнуйтесь. Все будет, как надо!

В а д и м. А как надо? Вот в чем вопрос! Надо ли, чтоб мы тащились сюда, в Италию, за тысячи километров? И все зачем? Чтоб наблюдать эту праздную жизнь? Нет уж, спасибо! Сыты по горло! Хватит!

Э р а (поглаживая Вадима по голове). Вот именно, хватит! Ну что ты так распетушился? Нервничаешь? Так я тоже волнуюсь! Сколько ночей не спала, все об этом Франко думала. Волновалась. Как, да что.

А л ь б и н а. Ну вот и хорошо. Встретились наконец.

В а д и м (Альбине). Она так много думала о своем брате все эти годы… Знала ведь, знала, что он есть… Иногда проснется белой ночью… А у нас, знаете, в Ленинграде, бывает такое особое время – белые ночи. Я, например, в это время даже спать не могу. Свет этот волшебный давит… Да, проснется… и давай про этого своего брата сочинять… Какой он прекрасный и замечательный… Я даже ревновать стал… Только о нем и говорила…

А л ь б и н а. Как это славно, когда есть брат! Голос крови! А я выросла одна! И родители мои жили плохо – все время ссорились!

ЧТОБЫ ДОЧИТАТЬ ПЬЕСУ ДО КОНЦА - СКАЧАЙТЕ!!!